Его звали стукачом и провокатором, а Михаил Булгаков писал с него своих героев.
Если бы режиссёр советского новогоднего фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» Эльдар Рязанов не включил в него лирическую песню «Я спросил у ясеня…», то автора песни Владимира Киршона сейчас помнили бы только литературоведы, специализирующиеся на советской литературе первой половины XX века. Обычные читатели его вообще не знали бы — настолько посредственными были его пьесы. А те, кто знал Киршона лично, стёрли его имя из памяти. И было за что.
«Посмотрите, как нелепо расплылася рожа НЭПа!»
В конце 1920-х годов имя драматурга Владимира Киршона гремело в литературной и театральной среде. Киршон звёзд с неба не хватал, но отличался особым чутьём к спросу, остро чувствовал момент. Он ужом пролазил в управления писательских организаций и редакции журналов, умел создать себе «правильную» репутацию и был пробивным, то есть умел не только написать, но и продвинуть пьесу в театральном мире, добиться одобрения и поддержки чиновников.
Драматург Александр Афиногенов так описывал коллегу: «Воплощение карьеризма в литературе. Полная убеждённость в своей гениальности и непогрешимости. Он мог держаться в искусстве только благодаря необычайно развитой энергии устраивать, пролезать на первые места, бить всех своим авторитетом, который им же искусственно и создавался».
Источник: